Psyways.ru

Если первоначальный (беглый) анализ не приводит к каким-либо утвердительным выводам, то человек может поступить по-разному. В зависимости от конкретных обстоятельств он может, например, перейти к подробному и тщательному анализу всех доступных для него свойств предмета: долго рассматривать этот предмет, “крутить” его в руках, прикидывать его размеры или вес, “пробовать” его на ощупь, вкус или запах, пробовать заглянуть внутрь или открыть его . Но все эти исследования носят вполне очевидный характер – человек пытается классифицировать непонятный предмет, то есть ответить на вопрос “что это?” (Подобным образом ведут себя и животные, когда обнюхивают незнакомый предмет. Они тоже пытаются ответить на вопрос “что это?”, но не в таком широком диапазоне как человек, а в более узком и практичном: “пища ли это? съедобна ли она?”)

Кроме возможности прийти к собственным выводам о назначении незнакомого или непонятного предмета, человек может обратиться за разъяснениями к другим людям или справочникам. То есть человек доверяет не только собственным глазам и собственному разуму, но и информации, полученной не им самим, а из какого-то другого источника. В этом отношении животные гораздо более “консервативны”: своим органам чувств они полностью доверяют, чужие же мнения им не указ. Это стереотип их поведения. Однако и животные, особенно домашние, часто откланяются от обычных норм своего поведения и в той или иной мере учитывают знания, желания или намерения человека – это зависит от того, насколько животные доверяют человеку. Сравните: кошки не любят “водных процедур”, но если хозяйка затаскивает ее в ванну и регулярно моет в теплой, мыльной воде, то кошка с этим смиряется; лошадь прыгает через высокий забор, подчиняясь воле наездника, хотя это довольно рискованное занятие; белки в парках берут угощение из рук даже незнакомых людей, вопреки инстинкту самосохранения и тому подобное.

Если же человек видит (слышит, осязает .) какой-либо предмет, думает о нем, но не с целью его идентификации или сравнения с другими предметами, то абстрактно-логический образ этого предмета будет представлен в его сознании в самом “сжатом”, упрощенном и кратком образе, то есть в виде краткого символа. Сравните: “У меня кончаются сигареты. Нужно купить пару пачек”. Это типичная фраза нашего мышления, при этом после слова (образа) “пачек” отсутствует его ключевой признак – “сигарет”, он опущен и “остался за скобками”, но, несомненно, он подразумевается. Часто, особенно в разговорной речи, такие сокращения имеют еще более радикальный характер: “Мой-то сегодня проспал на работу .” (Из разговора двух женщин.)

В разговорной речи часто выпадают имена собственные и даже подлежащие в предложениях – их роль начинают играть другие части речи, например, притяжательные местоимения. Это довольно характерная особенность нашей речи, причем не только устной: чтобы не тащить громоздкий образ из одной фразы в другую, его часто заменяют символом, а сам символ, в свою очередь – местоимением.

По этой причине подавляющее количество слов, а значит и смысловых понятий, стоящих за каждым словом, воспринимаются нами не в конкретном, а в абстрактном значении, которые обозначают для нас целый ряд или категорию однотипных или близких по назначению предметов, явлений, процессов. Именно этими краткими символами и предпочитает оперировать наше сознание. Например, стулья могут быть разного цвета, размера, конфигурации, сделаны из различных материалов, но в нашем сознании всем им соответствует общий (или абстрактный) образ: “стул – это род мебели для сидения со спинкой (для одного человека)”. Именно такое определение дает Толковый словарь и именно такой смысл мы подразумеваем под словом или понятием “стул”. И хотя далеко не каждый человек может сходу дать такое краткое и точное определение, однако все согласятся с таким толкованием этого слова.

Если бы наше сознание не могло оперировать абстрактными и обобщенными смысловыми понятиями (все равно в каком виде – в виде полных смысловых понятий или их кратких символов), то нам бы пришлось давать собственные наименования, то есть имена, каждому (!) предмету или явлению. Причем это касалось бы не только имен существительных, но и глаголов, прилагательных да и остальных частей речи тоже, а в нашем языке бы не сотни тысяч, а сотни миллионов слов! Тем не менее, при таком гигантском количестве слов люди практически перестали бы понимать друг друга: это приблизительно соответствует ситуации, когда каждый предмет, цвет, движение и все остальное каждый человек называет так, как ему заблагорассудится. Остальные люди поступают точно также – в результате оказывается, что все стали говорить на разных языках .

«Археология»
Цель: развитие мышечного контроля. Содержание: Взрослый опускает кисть руки в таз с песком или крупой и засыпает её. Ребёнок осторожно «откапывает» руку – делает археологические раскопки. При этом нельзя дотрагиваться до кистей руки. Как только ребёнок коснётся своей ладони, он тут же меняется ролями со взрослым. ...

Стабильность индивидуальных особенностей ЭЭГ
Известно, что рисунок (паттерн) ЭЭГ отличается значительной межиндивидуальной вариативностью как по ее общему виду, так и по отдельным признакам. Иначе говоря, несмотря на наличие некоторых общих для всех людей признаков (например, единого спектрального состава ЭЭГ), при соблюдении одинаковых условий регистрации энцефалограммы у разных ...

Основные эквивалентности
В символической логике доказано, что одни логические союзы могут заменяться на другие и при этом не нарушится смысл высказывания. Выражение, содержащее, скажем, союз "или", можно при желании переформулировать в такое, в котором вместо него будет стоять любой другой союз, и если исходное выражение было истинным, то и полученное ...